К вопросу о лоббировании региональных интересов на PRофессиональном рынке

Готовя статью об идеологии политического консалтинга для журнала «Советник» («Советник» 2002, № 4) мне пришлось ради экономии места опустить достаточно много тем, одна из которых ожидаемо всплыла в связи с проведением очередного конкурса «Серебряный Лучник».

Собственно «Лучника» я не получил. Дело ограничилось дипломом. Чему рад, ибо особо на статуэтку и не рассчитывал. Основной формальный аргумент против книги был известен заранее — узка тема. Мне этот аргумент против моей же работы мил по одной простой причине. Дело в том, что сегодня всё говорит о том, что пришло время узких тем. Соответственно, кончилось время учебников из серии «Как победить на выборах» или «Как продать всё всем». Далеко не случайно на конкурсе высоко были оценены книги о риторике, тексте, слоганах, социальном программировании и т.п. Это наглядное свидетельство формирования профессионального языка. И как следствие — формирования профессии.

Сегодня структурируется предмет дисциплины. Реклама, связи с общественностью, консультирование стараются найти свою нишу. Осуществляется позиционирование по отношению к иным предметным полям, идет освоение смежных дисциплин. Консультанты, рекламисты, специалисты по связям с общественностью продвигаются в психологию, лингвистику, философию, право и т.д. По большому счету, книги, номинируемые на премию, в скором времени могут оказаться совершенно разными. В заявочных листах могут значиться, например, «Предвыборная агитация: проблемы правового регулирования в субъектах Российской Федерации», «Карнавализация как предвыборная технология», «Предвыборные технологии партии эсеров в Биробиджане», «Политическое граффити на выборах в регионах Приволжского федерального округа». Кстати, по проблемам политической карнавализации и по граффити некоторые работы уже появились.

Правовые, философские, исторические, политологические, психологические, филологические работы могут оказаться и уже оказываются на одном конкурсе. Работа жюри в перспективе осложнится в разы. Вопрос о профессионализме экспертов встанет и встанет принципиально. Возможно, что для узко специальных работ потребуется даже внешняя экспертиза. Но это в идеальном варианте. Пока же вопрос так остро не стоит. Да и решение его хорошо известно, ибо проблема соотношения специализации и универсализации так или иначе затрагивала любую зрелую научную дисциплину.

Сегодня дело не в профессионализме экспертов и узкой специализации работ и проектов. Очевидно, что в формирующемся PR-сообществе, как собственно и в любом ином, всякое отличие (звание, премия, место и т.п.) есть результат сложения двух составляющих: качества работы и лоббистских, в том числе рекламных, PR-овских усилий, по её продвижению. Это неизбежно, таковы правила игры. Не существует абсолютно независимых экспертиз. Нигде. В том числе, а иногда и прежде всего, в науке. С этим нужно смириться. Вопрос может ставиться лишь в плоскости соотношения в работе экспертов профессиональной и лоббистской составляющей. В идеальном варианте профессиональная составляющая должна стремиться к максимуму, а лоббистская «впадать в ничтожество».

В реальности всё по-иному. И даже по внешним признакам можно судить о весе тех или иных аргументов в решении, выносимом на публику. Например, если эксперты говорят, что работа была тяжёлой, что пришлось учитывать различные факторы, то это может значить лишь одно, что лоббистская составляющая конкурса была значительной, возможно, что и чрезмерно, т.е. наносящей ущерб аргументам профессионального плана. О чрезмерном лоббистском влиянии говорят также факты пересмотра принятых решений, их корректировки, конфликтов между экспертами и жюри и т.п. Но и в этом случае проблема решается достаточно просто. Необходимо лишь иметь политическую волю уменьшить значение лоббистской составляющей. Как это можно сделать? Вариантов множество: снизить роль жюри, дать больше полномочий экспертам, расширить круг экспертов, разработать систему чётких показателей и т.п. Все механизмы известны. Велосипед тут трудно изобрести.

Но следующий логический шаг, который нужно сделать, заключается в признании неравновесных возможностей у различных субъектов во влиянии на принимаемые решения. И именно здесь возникает проблема взаимоотношений столицы (столиц) и регионов.

В многочисленных «околоконкурсных» комментариях слово «регионы» во всех его вариациях звучало как никогда часто. Регионы хвалили, представителей регионов включали, регионы продвигались, в регионах «оказывались», регионам удивлялись, регионам рукоплескали и регионам уделяли внимание. И после всего этого регионы, судя по высказываниям в кулуарах многих конкурсантов из этих самых регионов (Башкортостан, Екатеринбург, Нижний Новгород, Новосибирск, Челябинск и др.), остались недовольны. Речи о том, что Москва с Питером всё опять поделили, звучали от каждого второго регионала. И всё это с совершенно определённым подтекстом недооценки региональных, т.е. собственных проектов.

Фактически недовольные представители регионов воспроизвели в новом ракурсе тему о конкуренции между Москвой (москвичами) и представителями регионов в получении заказов на территории этих самых регионов. А тема эта буквально поражает политическую тусовку любого региона, где ожидаются сколько-нибудь значимые выборы. Причём, тема эта актуальна не только для политконсалтинга, но и для более или менее масштабного коммерческого PR-а. Если разбираться в этой ситуации, то ее составляющие абсолютно те же, что и на «Лучнике»: профессионализм и лоббирование при получении заказа.

Проблема профессионализма, чтобы ни говорили представители регионов, на самом деле для большинства региональных сообществ принципиально актуальна. Квалифицированных кадров, работающих на уровне столичных стандартов, не так уж и много. В этом нужно признаться. Конечно, они есть. Они заметны. Их число растет. Но их концентрация в большинстве субъектов Российской Федерации на «единицу заказчика» гораздо меньше, чем в столице. И рост профессионализма на самом деле это не только вопрос времени, это вопрос формирования благоприятной среды. Для развития политического консалтинга, например, принципиально важны демократичность регионального режима и наличие гуманитарных школ (философской, психологической, политологической, юридической, журналистской и т.п.). Почему, например, именно в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде и Новосибирске сформировались сильные консалтерские группы, которые уже начали оформляться как школы со всеми их атрибутами (учителя, диалект профессионального языка, литература, стиль работы и т.п.)? Сложилась на протяжении десятилетий гуманитарная среда, а режимы были весьма либеральными и толерантными к оппозиции (даже режим открыто симпатизирующего коммунистам В. П. Мухи в Новосибирске). Почему таких школ нет и в ближайшее время не будет (да простят меня коллеги!) в Салехарде, Краснодаре или Орле? Нет устойчивой гуманитарной среды, и есть проблемы с режимом.

Таким образом, лишь в некоторых субъектах Российской Федерации концентрация профессионалов на душу заказчика сопоставима с московскими показателями. Но в абсолютных цифрах их количество с очевидностью меньше ровно настолько, насколько меньше население региональной столицы и федерального центра с поправкой на тенденцию роста количества профессионалов вокруг субъектов принятия решений. В результате московская экспансия в регионы много заметнее, нежели экспансия из региональных центров в другие регионы или же Москву. По большому счету, московские команды лишь заполняют вакуум рыночного спроса. Если вакуума нет, то и поля деятельности для московских команд не так и много. Наглядный пример — Екатеринбург, где в подавляющем большинстве всех крупных политических кампаний партию главной скрипки играли именно местные консультанты.

В такой постановке проблемы все региональные стенания по поводу злых «москвичей» представляются всего-навсего попыткой получить необоснованные преференции на рынке.

Соответственно на «Лучнике» хороших московских проектов было и будет в обозримом будущем больше, чем проектов из самого продвинутого региона. Поэтому всем региональным номинантам просто нужно смириться с тем, что на рынке они в явном меньшинстве и статистически обречены на проигрыш даже в идеальном варианте отсутствия лоббистской составляющей любого конкурса.

Лоббистская составляющая вносит свои коррективы и вновь не в пользу регионалов. Московские возможности для лоббирования своих проектов на порядки выше, чем даже суммарные возможности регионов. Эти диспропорции настолько велики, что ставят под сомнение сам принцип профессиональной конкуренции номинантов, сам принцип рынка. Но в этом случае проблема перестает быть проблемой премии, ибо сам смысл профессиональной премии исчезает. Ведь если всё решается в кулуарах и лоббистами, то номинироваться бессмысленно. Но ведь представители регионов номинируются. Если же они номинируются, значит «на берегу» признают правила игры и признают, что конкуренция всё-таки существует. А поэтому жалобы на «клятых москвичей» просто неуместны.

Аналогичная ситуация на рынке, например, электоральных заказов, где лоббистская составляющая однозначно превалирует. Рынок крупных заказов в политике коллапсирует, сужается вокруг Москвы и Кремля. Но это проблема страны, политики, режима, чего угодно, но не собственно профессии в том смысле, что само профессиональное сообщество её решить не в состоянии в принципе.

В связи с признанием существования хотя бы элементов профессионального рынка региональным номинантам остается лишь два пути: поднимать качество работ на такую высоту, что они компенсировали лоббистскую составляющую столичных проектов или простраивать более эффективные механизмы влияния на принятие экспертных и итоговых решений. И то, и другое вполне возможно. Иное — разговоры в пользу бедных.

И первым шагов в лоббировании, рекламе и PR-е региональных интересов должно стать изменение идеологической позиции самих регионалов по отношению к Москве и на рынке заказов, и на рынке отличий. На самом деле сама постановка вопроса о москвичах и регионалах исключительно не в рыночной логике, не в логике профессионализма и не в интересах самих регионов. И если регионы действительно хотят продвигаться то они должны сместить вектор критики: его позитивным основанием должны стать высокопрофессиональные проекты вне зависимости от места их выполнением, а объектом проекты непрофессиональные, но «подвергшиеся отличию». Нужно говорить не об игнорировании региональных проектов, а об игнорировании проектов высококлассных. Ведь по большому счёту все мы знаем, чего стоят те или иные проекты, получившие или не получившие «Лучника» в разные годы.

Если же логика продвижения регионов в рамках оппозиции «центр — регионы» сохранится, то регионы в перспективе вполне могут оказаться в роли индейских резерваций. Сегодня вся критика о несправедливости по отношению к регионам — крики индейцев в адрес белых с требованием оставить охотникам их родовые угодья. Чем дело кончилось — известно. «Большие белые братья» в итоге будут допускать вождей региональных племен в свои салуны («Петрович» и др.), но не для того, чтобы пить виски «белых мужчин», а чтобы они могли просто посмотреть на белых скво. Итогом такой «индейской» идеологии могли бы стать премии для региональных проектов, т.е. премии самому хитроумному чингачгуку, самому находчивому винету, самому политкорректному оцеоле, а также за самое большое перо и мускулистый торс. И барабаны на сцене будут вполне уместны. Изначально неверное позиционирование, таким образом, может привести к профессиональному краху, к местечковости.

По большому счету, слово «регион» может употребляться лишь в одном случае, если оно дополняется словом «школа». К сожалению, оно звучало и звучит еще достаточно редко.

Наконец, последнее о лоббистской составляющей. Я не очень хорошо знаю московский рынок консалтерских услуг. Но могу предположить, что на нем борьба ещё более ожесточенная. И в этом смысле о несправедливости и лоббизме могут говорить и москвичи, и питерцы, которых обделили отличиями и заказами. Однако региональные критики зачисляют в страшное «московское сообщество» и тех москвичей, которые на самом деле являются их союзниками в борьбе за профессионализм и, соответственно, за заказы. И на самом деле именно такой союз профессионалов из всех регионов, включая Москву и Питер, наиболее сильное оружие в борьбе за профессионализм. Не против кого-то или чего-то, но только «ЗА».

Что в остатке?

Первое. Проблемы «москвичей» или «питерцев» нет. Есть проблемы профессионализма и лоббирования в продвижении интересов (получение заказов или отличий) различных сегментов сообщества на рынке, каким бы он ни был, плохим или хорошим, «честным» или «ущербным».

Второе. Премия нужна. Премия замечательная. Она просто необходима сообществу для его же становления. Идеология «Лучника» в этой связи проста: главное — интересы профессии, а не ее отдельных представителей. Спасибо организаторам. Спасибо экспертам и жюри, в том числе за высокую оценку моей работы.

Третье. В принципе регионы сегодня обладают достаточным потенциалом, чтобы дискредитировать «Лучник» навсегда, для этого нужны весьма простенькая по идеологии и средняя по интенсивности кампания. Но поможет ли это профессии? С другой стороны, профессионалы обладают потенциалом достаточным для создания и раскрутки иных (но не альтернативных!) профессиональных национальных и международных премий. И это иной подход. Конкуренция премий может послужить и пользе «Лучника», и пользе сообщества. И если «Лучник» среди этих премий будет «нобелевкой», то значит, что он это заслужил и сообществу нужен. А все мы не зря способствовали его становлению, хотя бы в форме номинирования своих проектов или простого участия в церемонии.